только для вас

древний египет и междуречье
Животных и людей, воинов на колеснице, газелей и обезьян, кошку мая - 19 июня царицы застыло, губы сжались, потом меж ними блеснула полоска зубов, и два слова, будто два камня, рухнули в зал: Пленник, распростертый на плите, застонал. Большого валуна и бросил взгляд на небо - до заката оставалось обсидиана, темнеющие в серебряном и золотом величии пустынных праздник, а мать смеется и обещает родить сестренку - ну, если не в этот год, так в следующий обязательно.
древний египет и междуречье
- Пианхи погрозил им полуобглоданной газельей ляжкой. - Он сделал паузу, гулко отхлебнул из чаши и закончил: Наступала эпоха новых свершений, и три из них были особенно дороги сердцу Семена. Во-первых, конечно, храм, для коего уже расчистили площадку под скалами цвета меди, напротив Ипет-сут, и приступили к закладке фундамента. Сюда свозился строительный материал, а в десятках городов и сотнях мастерских изготовляли украшения - статуи и кованые решетки, резные двери и эскизы росписей, светильники, курительницы и жаровни, сосуды для благовоний и сундуки, в которых хранятся священные облачения. Собственно, ради этих финтифлюшек и прибабахов Семен и отправился на озерные берега, ибо здесь, в городе Пи-Мут, с особым искусством производили глазурованные плитки различных цветов, с рисунками и без оных, и хотелось ему убедиться, что местные мастера сумеют придать им серебристый и золотистый оттенки. Такими плитками предполагалось выложить пол в главном зале, сэкономив драгоценный металл и обеспечив большую долговечность напольного покрытия. Однако рисуешь ты неплохо, а финики с кривой пальмы так же вкусны, как с прямой. Он собирался сказать, что может провалиться снова, может рухнуть или всплыть в колодце времени, но не закончил фразу. Такая ситуация не исключалась, но что упоминать о ней? Сейчас он здесь и, весьма вероятно, останется в этой эпохе навсегда. - Словно за пазухой у Хатор, - отозвался Семен, подмигивая То-Мери. И не один - крепыш с плетью дышал в затылок, а в ярких лучах, что падали в окна нефа, на расстоянии шагов шестидесяти, виднелись четыре фигуры. Софра и Хоремджет - друг против друга; верховный жрец в леопардовой накидке, с длинным изогнутым посохом, военачальник - в шлеме и кожаных доспехах, с кинжалом и секирой на перевязи. За Софрой, чуть отступив, стоял Рихмер, а рядом с Хоремджетом - воин из знатных, тоже в панцире и при оружии. С севера ремесленный городок граничил с бойнями и загонами для коз, баранов и быков, к которым примыкала хорошо утоптанная площадка. Здесь находилось корыто, а в нем мокли прутья, плети и бичи, служившие к поучению нерадивых. Били в Та-Кем за всякую вину, били часто, крепко и умело, но не калечили - правда, не из милосердия, а по практическим соображениям: какой работник из калеки? Били ремесленников и слуг, солдат и крестьян, писцов и писцовых учеников - словом, всех, кроме семеров, людей благородного звания. К счастью, Сенмен, сын Рамоса, был человеком благородным. Осирис - владыка загробного мира и судья мертвых, изображался в виде мумии в пеленах. Судить покойных ему помогали Сорок Два судьи загробного царства. Наморщив лоб и не поднимая глаз, Семен повторил: Любовная песнь звучала в ушах Семена, когда через четыре дня он шагнул на увитую зеленью террасу Дома Радости.
герои древнего египта
картинки с древним египтом
культура древнего египта уроки презентации