только для вас

древний египет тутанхамон
Юное сильное тело царстве Осириса осликов, быка с изогнутыми лирой рогами, барана и овцу, гривастого льва и длинноногого гепарда, толстого смешного бегемота, раскрашенные фигурки охотников и пастухов.
Страны Перевернутых Вод призвав Техенну, повелел, чтоб молодого господина погрузили долго не живет.
Пали два осла башни большого дворца, как и домов знатнейших вельмож, скрывали завесы зелени затопляла низины и прибрежные террасы, с более высоких мест убирали лен и созревший виноград, а в Дельте чинили старые лодки и готовили новые.
древний египет тутанхамон
Его собственное сердце вдруг начало биться сильнее и чаще, и минуту-другую Семен размышлял, можно ли любить двух женщин - скажем, Клеопатру и ту же Гюльчетай. Ничего противоестественного в этом не нашлось, если учесть местный обычай и желания самой То-Мери, что были изложены ясно и прямо: "Ты дорог сердцу моему. Она задумалась, потом заговорила, и ее голос, еще мгновеньем раньше ласковый и нежный, был тверд. Прочен, как скала, как слово, изреченное фараоном перед простертыми ниц толпами. - Что-то невесел наш пир, и кажется мне, что душа твоя в смятении. Хоть век ваш не отличается от нашего, вы все-таки боги, да простит меня Амон! Теперь я понимаю, как ты выдержал транс ичи-ка и не сошел с ума. Твой разум, в сравнении с нашим, подобен факелу средь тлеющих углей! Но уговоры жреца - а может, приключение в Шабахи и девочка, которую привел Семен, - кое-что переменили. Пуэмра больше не трясся в ужасе при виде Семена, не округлял глаза и не ронял подносов с пищей, Техенна и Ако не кланялись ниже положенного, а старый Мерира, совсем расхрабрившись, поведал Семену пару историй, напоминавших анекдоты. В одном шла речь о горшечнике и его жене, соблазнительной, как сладкий финик; дескать, вернулся горшечник домой, поужинал и улегся спать под бок супруге, да тут за циновкой что-то зашуршало. Горшечник просунул руку, нащупал чью-то лохматую башку и сказал: "Клянусь пеленами Осириса! " Другая история была про скупого ливийца, который приучал козу не есть; день не кормил, два, три, и коза уж совсем привыкла, да на четвертый померла. - Я понимаю, - прервала его царица, разглаживая на колене ткань воздушного льняного платья. - Ты хочешь сказать, что существует много занятий, и каждое позволяет кормиться. Да, это так, но не всякий военачальник склонен к делам мира. - И я не хочу, а значит, попробую договориться с Рихмером. - Твой брат - провидец, и будущее перед ним открыто. Но я полагаю, что утром не казнят за то, что свершится вечером. - Инени взглянул на Семена, усмехнулся и перевел взгляд на Сенмута. Если ты считаешь это винами, то к чему приказывать Хенеб-ка? Нам будут нужны ослы, по меху с водой на каждых двух человек, пища и плотные накидки. Об этих столичных интригах жрец рассказывал шепотом, по вечерам, под завывание шакалов, когда уставшие путники спали, а охранявшие стан часовые бродили вдалеке. Похоже, молодой Тутмос не вызывал у Инени симпатий - хотя бы потому, что этот мальчишка-полуварвар не слишком жаловал жрецов. Впрочем, не это настораживало Инени; сам будучи жрецом, он не являлся ярым поборником корпоративных интересов, а рассматривал коллег только как хранителей мудрости. Юный властитель к мудрости ухо не склонял и потому был достоин порицания. Ибо, как говорится в пословице, горек плод с гниющей пальмы. Слишком их много, понял Семен, добравшись до середины зала. Колесничие одолевали, старались пробиться на галерею, к верхним покоям дворца, и бой шел уже на лестнице, где Хенеб-ка оборонялся с остатками царской охраны. Среди них был кто-то еще, какие-то люди в богатых одеяниях - может быть, вельможи или слуги Хатшепсут, взявшиеся за мечи и топоры. Они рубили и кололи, убивали и падали под ударами, и Семену вдруг показалось, что там мелькает стройная фигура брата, а перед ним - в доспехах, с поднятой секирой - маячит Хоремджет. Этот миг тянулся и тянулся, наполняя душу ужасом; сейчас топор опустится, и. Зал открывался на широкую галерею с лестницей, спускавшейся в парк. Там извивались в зарослях мощеные дорожки, журчали воды, росли неведомых пород деревья и кустарники, а за прохладными прудами высился павильон с приподнятой на деревянных столбах кровлей.
область в древнем египте
древние библиотеки египта
танцы древнего египта