фрески древнего египтаЗемель, считалось уместным объединение обоих оросить свои рога у молодых бычков были когда-то распилены и отжаты в стороны так, что каждый превратился в подобие двузубой вилки. Достижением являлся бюст Инени из серого известняка, еще деталь одежды сплели из бисера, и она, вероятно, была к вечеру наберется вода, - он кивнул на лужу, - и ослы напьются.
фрески древнего египта
Ничего противоестественного в этом не нашлось, если учесть местный обычай и желания самой То-Мери, что были изложены ясно и прямо: "Ты дорог сердцу моему. Она задумалась, потом заговорила, и ее голос, еще мгновеньем раньше ласковый и нежный, был тверд. Прочен, как скала, как слово, изреченное фараоном перед простертыми ниц толпами. - Что-то невесел наш пир, и кажется мне, что душа твоя в смятении. Хоть век ваш не отличается от нашего, вы все-таки боги, да простит меня Амон! Теперь я понимаю, как ты выдержал транс ичи-ка и не сошел с ума. Твой разум, в сравнении с нашим, подобен факелу средь тлеющих углей! Но уговоры жреца - а может, приключение в Шабахи и девочка, которую привел Семен, - кое-что переменили. Пуэмра больше не трясся в ужасе при виде Семена, не округлял глаза и не ронял подносов с пищей, Техенна и Ако не кланялись ниже положенного, а старый Мерира, совсем расхрабрившись, поведал Семену пару историй, напоминавших анекдоты. В одном шла речь о горшечнике и его жене, соблазнительной, как сладкий финик; дескать, вернулся горшечник домой, поужинал и улегся спать под бок супруге, да тут за циновкой что-то зашуршало. Горшечник просунул руку, нащупал чью-то лохматую башку и сказал: "Клянусь пеленами Осириса! " Другая история была про скупого ливийца, который приучал козу не есть; день не кормил, два, три, и коза уж совсем привыкла, да на четвертый померла. - Я понимаю, - прервала его царица, разглаживая на колене ткань воздушного льняного платья. - Ты хочешь сказать, что существует много занятий, и каждое позволяет кормиться. Да, это так, но не всякий военачальник склонен к делам мира. - И я не хочу, а значит, попробую договориться с Рихмером. - Твой брат - провидец, и будущее перед ним открыто. Но я полагаю, что утром не казнят за то, что свершится вечером. - Инени взглянул на Семена, усмехнулся и перевел взгляд на Сенмута. Если ты считаешь это винами, то к чему приказывать Хенеб-ка? Нам будут нужны ослы, по меху с водой на каждых двух человек, пища и плотные накидки. Об этих столичных интригах жрец рассказывал шепотом, по вечерам, под завывание шакалов, когда уставшие путники спали, а охранявшие стан часовые бродили вдалеке. Похоже, молодой Тутмос не вызывал у Инени симпатий - хотя бы потому, что этот мальчишка-полуварвар не слишком жаловал жрецов. Впрочем, не это настораживало Инени; сам будучи жрецом, он не являлся ярым поборником корпоративных интересов, а рассматривал коллег только как хранителей мудрости. Юный властитель к мудрости ухо не склонял и потому был достоин порицания. Ибо, как говорится в пословице, горек плод с гниющей пальмы. Слишком их много, понял Семен, добравшись до середины зала. Колесничие одолевали, старались пробиться на галерею, к верхним покоям дворца, и бой шел уже на лестнице, где Хенеб-ка оборонялся с остатками царской охраны. Среди них был кто-то еще, какие-то люди в богатых одеяниях - может быть, вельможи или слуги Хатшепсут, взявшиеся за мечи и топоры. Они рубили и кололи, убивали и падали под ударами, и Семену вдруг показалось, что там мелькает стройная фигура брата, а перед ним - в доспехах, с поднятой секирой - маячит Хоремджет. Этот миг тянулся и тянулся, наполняя душу ужасом; сейчас топор опустится, и. Зал открывался на широкую галерею с лестницей, спускавшейся в парк. Там извивались в зарослях мощеные дорожки, журчали воды, росли неведомых пород деревья и кустарники, а за прохладными прудами высился павильон с приподнятой на деревянных столбах кровлей. Столбы из дерева аш, из дорогого привозного кедра, изображали связки папируса. В Та-Кем папирус символизировал Юг, а лотос - Север, и лишь во дворце фараона, владыки Обеих Земель, считалось уместным объединение обоих символов. - Это - Великий Дом, - Семен кивнул в сторону шпилей, сиявших над черными кронами деревьев. - Семен помолчал, соображая, как бы получше сформулировать мысль, - поведай мне вот о чем. Мой брат пустился в далекое странствие по воле казначея Нехси, терпел жару и холод, повстречал разбойников и чуть не погиб. А там, на корабле, два дорожных сундука, твой и Сенмутов. Я только прах у ее ног, слуга казначея Нехси, я не могу ввести тебя в Великий Дом, но Инени, наш учитель, не откажет в помощи. Хо теперь богатый, резать корова, кормить твой воин, - с ухмылкой пообещал Икеда и вышел из хижины.
география древнего египта
власть в древнем египте
смотреть онлайн древний египет
