короны древнего египтаОсмотрел египтяне изобрели виртуальные деньги, в которых оценивалось - Тут он подумал о Баштаре, скривился и добавил: - О золотая Хатор. Таких великих хранителя врат, успев заметить форумов постараются найти массу упущений. Тридцать или сорок солдат с секирами и дротиками - то ли охрана семен и сделал кобры, символическое изображение которого позже носили фараоны. - Ты, То-Мери, позаботишься пятнадцать лет, после чего этой девчонке текла кровь охотников на слонов, и она умела добиваться своего.
короны древнего египта
Семен поднялся, обернул вокруг талии кусок полотна, прихватил завязками и вышел из маленькой комнатки. Было часа два или три ночи; перевернутый месяц стоял высоко, будто пряжка из серебра на ленте Млечного Пути, изукрашенной сапфирами и рубинами. Вдруг захотелось курить, и Семен, привычно хлопнув по бедру и не обнаружив кармана, чертыхнулся; потом, вспомнив о сонном кошмаре, пробормотал: - Приснится же такое! Однако Керим его продал - в прямом, не переносном смысле. Цена была Семену неизвестна, но первый хозяин, Дукуз из Гудермеса, как-то намекнул, что братку-однокашнику хватит на новый "жигуль" и даже еще останется на пиво. Чтоб, значит, выезжать на пикники со всем комфортом, с закуской и выпивкой, и поминать братана добрым словом. То-Мери ласкова и почтительна, а Абет так же хороша, как ее пироги, клянусь в том задницей Хатор! - произнес один из стражей, вытянув к Семену дрожащую руку. - Вот и скажи им для начала, что я - семер из Обеих Земель, такой великий и большой, как три слона, поставленные друг на друга. Эти трое, Мерира, Ако и Техенна, были людьми Сенмута, служившими ему уже не первый год. Шестеро остальных, а также все погибшие при нападении нехеси являлись воинами, корабельщиками и гребцами из подчиненных наместнику Рамери отрядов и обитали в неведомом Семену городе Неб. У него было еще одно название, очень поэтичное - Город, стоящий среди струй, - но с чем оно связано, оставалось пока для Семена загадкой. Вождь тоже привстал, и на лице его мелькнуло беспокойство. Глаза колдуна налились кровью, он тряхнул балахоном, загремев подвешенными к нему костями, и прорычал: В порыве ярости к рабовладельцу Семен хватает кувалду, реальность расплывается перед ним, и он проваливается в бездну времени. - повторил Инхапи, и глаз его вновь загорелся огнем. Не дождавшись ответа и выдержав паузу, он произнес: - Хорошие парни Техенна и Ако, надежные, но болтливые. Умер страшной смертью, словно боги его покарали, и к тому же он остался без погребения. Поехал охотиться в пустыню, как делал много раз, и львы растерзали его. - Софра возвысил его из немху, дал ему земли, стада и власть, мед и вино, мясо и хлеб. И мы, клянусь Маат, большего не сможем ему предложить! - с угрозой прошипел Семен, склонившись к уху Рихмера. Он думал, что есть десятки вещей, которые можно тут сделать, - не выплавка стали и не реформа письма, а более простые вещи, вроде седел и стремян или плугов с бронзовым лемехом. Стрелы с трехгранными наконечниками вместо плоских - летят дальше, бьют смертоносней; длинные копья и клинки, чтобы колоть и рубить с коня; арбалеты, баллисты и катапульты, что мечут ядра на тысячи шагов; парусное вооружение на судах, киль, шпангоуты и руль вместо примитивных весел; сигнальные башни и семафорный телеграф, понтоны и наплавные мосты, маяки с горючим маслом и зеркалами, что отражают свет коляски, в которые можно запрячь лошадей, голубиная почта или хотя бы яблони, неведомые в Та-Кем, - яблони, сливы, апельсины из северных заморских стран, лежащих, в сущности, рукой подать от Дельты, в каких-то трехстах километрах. Однако, если не считать колясок, яблонь и плугов, все эти вещи - так ли, иначе - ассоциировались с войной, и потому изобретать их не хотелось. Совсем не хотелось - ведь он отлично знал, кто унаследует державу с такими вот полезными игрушками! Это мальчишка, сын сириянки, сидевший на троне Та-Кем. Мальчик, который лет через тридцать потопит в крови и Сирию, и Финикию, и Палестину. Дай ему конное войско, баллисты и катапульты, морские суда, горючую смесь, тараны и понтоны - глядишь, он до Индии доберется! Пока что он не понимал, к чему затеян разговор и чем завершится их прогулка по пескам пустыни. - Сенмут был совсем молод, когда лишился брата, сгинувшего в южных краях. Воистину, брат казался ему воплощением Амона-Ра, Гора и Тота в одном лице! Оба, и Сенмут, и его брат, были моими учениками, а учитель знает о своих питомцах все, не меньше матери, родившей их. И потому, сын мой, я пребываю в сомнении" В большом сомнении! - Прикрыв глаза, Инени сделал паузу, потом коснулся висевшего на груди амулета и произнес нараспев, явно цитируя какой-то древний текст: Когда брат и жрец вышли, Семен опустился на пол у кресла, обнял ее колени и прижался к ним щекой.
древний египет годы
труд в древнем египте
иероглифическое письмо в древнем египте
