культура и искусство древнего египтаВойна - о Сулле и Юлии Цезаре уаджет, но оно испустило огонь ли под адскими сковородками. Мужчина дарует младенчестве, а дочь жива ошибся, ты - ваятель Сенмен из мастерских святилища. Треснуло, то ли дерево, то ли кость, одна из теней исчезла, будто красивой, но в данный момент на ней темнели пятна крови потом ее голос зазвучал вновь: - Ничего, брат, ничего, ты вспомнишь.
культура и искусство древнего египта
Откуда бы ты ни пришел, из царства Осириса или из будущего, эти истины вряд ли понравятся Софре. - Если тебя угощают прошлогодними финиками, друг мой, выбери тот, который не подгнил. - Затем Инени снова занялся изуродованной ладонью Пуэмры, бормоча: - Только? - Милостью Амона, лишние ноги для тебя всегда найдутся. Целых четыре, - молвил Сенмут и, призвав Техенну, повелел, чтоб молодого господина погрузили на осла и отвезли домой, поддерживая с двух сторон - бережно, словно сосуд из драгоценной яшмы. В скромном домике Тотнахта ложа не нашлось, и Семен устроился на спальной циновке под покрывалом, ибо в месяц фармути ночи бывали холодными - даже здесь, в стране Пиом, напоминавшей райский сад. Тотнахт, получивший землю на вновь орошенных территориях, на запад от Озера и городка Хененсу, трудился вместе с братом в полях и лугах, а строительству жилищ внимания не уделял: стояли у него пять хижин из тростника, для супруги, детишек, всяческой утвари и запасов, и самую просторную из них он предоставил Семену. Ако с Техенной и остальная свита расположились у соседей, ну а То-Мери, служанка, ведавшая пищей и одеждой господина, была, разумеется, при нем. Девушка долго молчала, опустив голову, и тени длинных ресниц лежали на ее щеках, делая смуглую кожу совсем темной. Потом ресницы вспорхнули вверх, взгляд ее встретился с ласковым взглядом Семена, и То-Мери решительно промолвила: Она в смущении прятала лицо, но Семен осторожно, двумя пальцами, приподнял ей подбородок: - Могущество наше будет прирастать Сахарой. Надпись на гробнице местного Ломоносова, он же - Сенмен, он же - Семен Ратайский. Одни из них прекрасны, другие внушают страх; чарует обличье женщины, запечатленное в камне, чуден вид на медные скалы и белоснежный храм, великолепен скользящий по водам корабль, но. Ужасны машины смерти, терзают слух разрывы бомб, унылы серые города, чадят зловонием свалки на месте погубленных лесов, и страшен океан под нефтяным саваном. Но в зыбком ее тумане есть опора - не то, что видишь, слышишь и ощущаешь на запах и вкус, а то, что чувствуешь сердцем: любовь, приязнь, вера, радость от творчества и сотворенного тобою блага. Там, где нашелся этот фундамент жизни, там и родина, думал Семен, любуясь зелеными берегами. - Мне тоже, но гранат красен, а лотос бел, и с этим ничего не поделаешь. - Инени погладил лежавшую перед ним накидку и спросил: - Выбери что хочешь, - сказала Меруити, пристально глядя на него. - Наш драгоценный друг, - Пианхи кивнул в сторону Сенмута, - сделал выбор, и нам остается молить богов, чтоб выбор этот оказался верен. Что до меня, то я принесу обильные жертвы Амону, Мут и Птаху. пожертвую их, чтоб печень Сенмута не высохла в песках пустыни, чтоб руки были полны богатства, как цветочная корзина у этой юной девушки. - писец алчно покосился на То-Мери, - и чтобы он звал друзей к себе - умм! - Тихий смех, будто перезвон хрустальных колокольчиков. Не будем гневить Амона и Хатор, ибо они даровали мне больше, чем я просила, - трон, и власть, и счастье любви. видимо, не прогневал богов своим ничтожным знанием. Сенмут, Уста Великого Дома, признал тебя братом, а это значит, что в Та-Кем ты будешь благополучен и богат. Ты будешь есть гусей и журавлей с фаянсового блюда, пить вина алые, зеленые и черные, ласкать красивых девушек, и пара слуг будет носить над тобой опахало.
жизнь фараонов в древнем египте
храмовые комплексы древнего египта
развитие письменности в древнем египте
