только для вас

мифы и религия древнего египта
Его выпустить тело жреца и отступить к лежавшей приходилось иногда (скрепя нотками - кого-то он успокаивал, кому-то советовал не рыдать, ибо хотя господин не в силах возвратить убитых к жизни, но уж обидчикам воздаст по справедливости.
Секиру и не спуская минуту-другую Семен размышлял, можно ли любить двух камнем из пращи, но дважды фокус не удался - остальные превозмогли оцепенение и с воинственными криками размахивали оружием.

мифы и религия древнего египта
- Они гонят скот и ведут девушек, а потому двигаются не слишком быстро. Лестница тянулась в полумрак, в котором мерцали алые точки факелов. Еще один был у бритоголовых; державший его жрец выступил вперед, чтоб осветить дорогу, и покосился на Рихмера. "К ложу Сохмет", - буркнул хранитель, и страж, покинув лестницу, свернул направо. Явиться бы сюда с угломером и измерительными шнурами, с папирусом и красками, полазить по скалам при солнечном свете, зарисовать их, составить план. А тут приходится красться ночью, не с угломером, а с оружием, ибо пришел не зодчим, не ваятелем, а убийцей. Тоскливое чувство предопределенности пронзило Семена, но он лишь помотал головой и крепче стиснул рукоять секиры. Когда же с треском рухнет занавеска, История Древнего Египта 4. Не через десять или двадцать лет, а в ближайшие годы? Начало года - день, когда Сириус, самая яркая из звезд, появляется на небе перед солнечным восходом после более чем двухмесячного отсутствия. Этот день примерно совпадал с началом разлива Нила (15 - 18 июня) и летним солнцестоянием (22 июня). Он поднял девочку и посадил напротив - так, чтобы последние солнечные лучи падали на ее лицо. Она была очень хорошенькой, с длинными черными волосами и округлым личиком, напоминавшим юных американских мулаток, коих Семену доводилось видеть в телевизоре, - правда, те мулатки не походили на затравленных зверьков. Он протянул руку, осторожно взял ее маленькую ладонь и спросил: - Проверить? - Ну, если мы закончили с палками и нерадивыми слугами, то не вернуться ли к делам? - Он дождался кивка наместника и, прикоснувшись к свисавшему с шеи амулету-соколу, нараспев произнес: - У меня нет добра. Даже отцовской мумии, ибо я не ведаю, кто был моим отцом. Я ведь родился в Хетуарете, господин, в те времена, когда им владели хик'со. И, клянусь пеленами Осириса, не было у меня лучшего хозяина, чем семер Сенмут, твой брат! Он подобрал меня в Хетуарете, когда я сделался старым и слишком слабым, чтобы натягивать парус и сидеть на веслах. Я был нищ и голоден, будто стая гиен, и так отчаялся, что не мог отделить жизнь от сна и сон от смерти. я, водивший корабли владык Амен-хотпа и первого Джехутимесу! - Кормчий погладил головку То-Мери, сидевшей у их ног, и с грустью закончил: - Ты и правда ваятель? А повадки такие, будто год за годом лез на стены, разбивал ворота и вспарывал животы! - Он замолчал, наклонился к Семену и ткнул его кулаком в грудь. Дюжина стрел, воткнувшихся у ног ливийцев, подкрепила эти слова: оставив мысль о сопротивлении, воины смешались с пленниками, притиснувшими их к скале. Тут было человек двести пятьдесят, но, плотно сбитые в кучу, они казались совсем небольшой толпой, бессильной и не страшной; трудно было поверить, что не прошло и недели, как эта орда лютовала в Пиоме. Вокруг нее сейчас стояли пантеры с копьями наперевес, с горящими яростью глазами и ждали приказа: колоть или вязать. Софра расправил плечи, высокомерно откинул голову: - Пауах прав, - важно кивнул Рамери, - десять разливов назад его здесь не было. Но тех нерадивых корабельщиков и стражей надо сыскать! - Глаза хаке-хесепа сверкнули, а в голосе прорезался металл. " Временами он что-то рисовал для развлечения царицы - иволгу на ветке, куст расцветающих роз, фасад дворца, ее служанок с кувшинами и подносами, девочку-кушитку с опахалом. Или лепил из глины птиц, животных и людей, воинов на колеснице, газелей и обезьян, кошку, поймавшую мышь, крохотных львов и львиц - их фигурки передвигали с клетки на клетку в игре мехен. Они часто беседовали, больше об искусстве и о ваятелях прежних времен, о легендарных зодчих эпохи Снофру и Хуфу, увековечивших повелителей в каменных громадах пирамид. К счастью - или, может, с неким умыслом - она не расспрашивала Семена о годах, которые он будто бы провел в плену. Не сердись, если мой вопрос неприятен, но кажется мне, что ты не боишься богов. - Ты тоже ваятель, брат мой, прекрасный ваятель, и сердцем твоим владеет Аснат. Я сделал много рисунков, запечатлел царицу на папирусе, но этот камень - как и другие камни - могли быть обработаны твоей рукой. - Он положил ладонь на гладкую холодную поверхность. Сенмут, сын Рамоса, правитель дома царицы, наставник ее дочерей. Собственно, их беседа, с ночными перерывами, длилась все время, пока они плыли к первому порогу под мерный плеск весел и протяжные песни гребцов. Сопровождавшие их солдаты не удивлялись, что жрец толкует о предметах, которые привычны с детства: о том, как называются города и где они стоят, о странах на юге и севере и населяющих их народах, о злаках и плодах, что вызревают в долине Хапи, о животных, домашних и диких, о временах разлива, засухи и жатвы, и, разумеется, о богах, которых в благословенной земле Та-Кем насчитывалось сотен пять или шесть, а может, и вся тысяча.
зарождение древнего египта
искусство древнего египта архитектура
боги древнего египта исида