Слова древнего египта
слова древнего египтаКольцо и быстро перемещаются вокруг тебя лишили острием свистнуло над головой.
Сражений, наибольшую радость я пока италия и Франция были для него законодателями красоты; земли сокровищах Пунта - о золоте и серебре, слоновой кости и благовониях, невиданных в Та-Кем животных и деревьях. Нет вины, и место ей в доме моем служители, осторожно приподняв безвольное тело страшного человека тоже бы надо бояться и ненавидеть, а с другой - уж больно хороша и на отца не похожа. слова древнего египта Потом автомат и рюкзак куда-то исчезли, и он очутился в знакомом академическом классе профессора Громова, который вел занятия по обнаженной натуре; профессор - сухонький, язвительный - подкатился к нему и подмигнул: "Ну-с, батенька мой, кого решили рисовать? " - "Девушку, - ответил Семен, - но выбрать надо одну из двоих - Меруити или То-Мери. " - "Вам, молодым, все девушек подавай, - нахмурился профессор. " Он кивнул на помост для натурщиков, где были разложены трупы с разбитыми головами и дротиками, торчавшими меж ребер. " - выкрикнул Семен, схватил подставку с бумагой и ринулся из класса, но налетел на запертую дверь и вдруг заплакал. Странный то был плач: рыданий не слышно, и слезы из глаз не текут, а щеки мокрые. По ней могли проехать рядом лишь две колесницы, и оттого атака Хуфтора казалась ему безумной затеей - если даже не вспоминать о приготовленных сюрпризах. Лучники утыкают стрелами людей и лошадей, две первые повозки рухнут, а остальные врежутся в них - вот и конец сражения. Получалось, что Хуфтор должен сидеть в своем лагере как крыса в мышеловке или придумать что-то новенькое. Какой-то тактический ход, оригинальный и внезапный. Конечно, она была права - случались ночи пустые и тоскливые, ибо владычица Та-Кем - не из обычных женщин, чья жизнь вращается между постелью супруга и кухонной плитой. Они с Меруити виделись реже, чем хотелось бы, трижды или четырежды в месяц, и царица не раз намекала, что склонность души и потребности тела - вещи разные и их не стоит смешивать. К таким вопросам в Обеих Землях относились проще, чем в грядущие века, но в этой простоте была несомненная мудрость, утерянная в христианскую эпоху. Если мужчине хватает сил на нескольких женщин, то что в этом грешного? Скорее, наоборот: много женщин - много детей, а дети угодны богам. Мужчина может взять супругу или не взять, а без наложницы ему не обойтись, и дело его, чем станет эта наложница - телесной усладой или отрадой сердца. Походы на юг, в страну Куш (Нубию) и на северо-восток, в Палестину и Сирию. - Ну вот, я лицезрел царицу в гневе и вижу теперь в веселье. - Уголек в его пальцах вновь отправился в путь по папирусному листу. - Но мы говорили о войне, моя прекрасная владычица. Лицо его начало разительно меняться; до того усталое и мрачное, оно вдруг озарилось надеждой и благоговейным изумлением. Слабая улыбка скользнула по его губам, глаза заблестели ярче, он выронил факел и развел руки странным жестом: локти прижаты к бокам, предплечья вытянуты, ладони раскрыты и направлены к Семену то ли в попытке обнять его, то ли оттолкнуть. Сенмут долго смотрел на каменную женскую головку, потом сказал: Теплое чувство, которое он испытывал к этому человеку, испарилось; Семен подозревал, что не забота о дочери и не желание предотвратить свару погнали Хо к речным берегам. Скорее, пара коров, пара телят и шкура с почетным званием. Не заберет ли вождь подарки, если Каримба отнимет девочку? Это всего лишь знак человеческой жадности, которую может насытить Нехси, мой казначей. Насытить и утолить, ибо не спорят с гребцами, когда лодка попала в водоворот. Двенадцатый день эпифи выдался на редкость жарким, и он, покинув мастерскую, бродил у храмового бассейна, под стенами святилища. От раскаленных камней веяло жаром, за пилонами с западной стороны высился аккуратный прямоугольник храма Хонсу, а главное строение, Дом Амона, тянулось метров на шестьсот - лес колонн, рассеченный утесами башен и лестниц, будто выросший из опаленной земли. Созерцание этого чуда приводило Семена в восторг; у этих стен он слышал дыхание вечности и чувствовал, как бьется пульс Вселенной. Пунт - территории на Африканском Роге, возможно - прибрежный район Сомали, куда отправлялись экспедиции египтян. Но эти невеселые раздумья не помешали Семену насладиться пиром. Газель, запеченная на вертеле, оказалась великолепной, как и терпкое вино из-под Абуджу, журавли и гуси, пирожные Абет и томные песни арфисток, которых было столько же, сколько пирующих, и это сулило иные радости, кроме газели. К тому же пир оживлялся беседой, чему способствовали и вино, и созерцание арфисток, и тучный болтливый Пианхи, сын Сенусерта, служитель Мут, писец в чезете колесничих и смотритель царского стола. Все эти должности помогали проникновению в разные жизненные сферы, и Пианхи отнюдь не скрывал, что проник так глубоко, как позволяют чуткий слух и острый глаз. Вдобавок он обладал таинственным искусством чревоугодников и сплетников - есть, пить и говорить в одно и то же время. - Еще благодарю тебя за сына, - старый ливиец повернулся к Техенне, и глаза его блеснули. этапы развития древнего египта правители древнего египта древний египет курсовая
Сражений, наибольшую радость я пока италия и Франция были для него законодателями красоты; земли сокровищах Пунта - о золоте и серебре, слоновой кости и благовониях, невиданных в Та-Кем животных и деревьях. Нет вины, и место ей в доме моем служители, осторожно приподняв безвольное тело страшного человека тоже бы надо бояться и ненавидеть, а с другой - уж больно хороша и на отца не похожа. слова древнего египта Потом автомат и рюкзак куда-то исчезли, и он очутился в знакомом академическом классе профессора Громова, который вел занятия по обнаженной натуре; профессор - сухонький, язвительный - подкатился к нему и подмигнул: "Ну-с, батенька мой, кого решили рисовать? " - "Девушку, - ответил Семен, - но выбрать надо одну из двоих - Меруити или То-Мери. " - "Вам, молодым, все девушек подавай, - нахмурился профессор. " Он кивнул на помост для натурщиков, где были разложены трупы с разбитыми головами и дротиками, торчавшими меж ребер. " - выкрикнул Семен, схватил подставку с бумагой и ринулся из класса, но налетел на запертую дверь и вдруг заплакал. Странный то был плач: рыданий не слышно, и слезы из глаз не текут, а щеки мокрые. По ней могли проехать рядом лишь две колесницы, и оттого атака Хуфтора казалась ему безумной затеей - если даже не вспоминать о приготовленных сюрпризах. Лучники утыкают стрелами людей и лошадей, две первые повозки рухнут, а остальные врежутся в них - вот и конец сражения. Получалось, что Хуфтор должен сидеть в своем лагере как крыса в мышеловке или придумать что-то новенькое. Какой-то тактический ход, оригинальный и внезапный. Конечно, она была права - случались ночи пустые и тоскливые, ибо владычица Та-Кем - не из обычных женщин, чья жизнь вращается между постелью супруга и кухонной плитой. Они с Меруити виделись реже, чем хотелось бы, трижды или четырежды в месяц, и царица не раз намекала, что склонность души и потребности тела - вещи разные и их не стоит смешивать. К таким вопросам в Обеих Землях относились проще, чем в грядущие века, но в этой простоте была несомненная мудрость, утерянная в христианскую эпоху. Если мужчине хватает сил на нескольких женщин, то что в этом грешного? Скорее, наоборот: много женщин - много детей, а дети угодны богам. Мужчина может взять супругу или не взять, а без наложницы ему не обойтись, и дело его, чем станет эта наложница - телесной усладой или отрадой сердца. Походы на юг, в страну Куш (Нубию) и на северо-восток, в Палестину и Сирию. - Ну вот, я лицезрел царицу в гневе и вижу теперь в веселье. - Уголек в его пальцах вновь отправился в путь по папирусному листу. - Но мы говорили о войне, моя прекрасная владычица. Лицо его начало разительно меняться; до того усталое и мрачное, оно вдруг озарилось надеждой и благоговейным изумлением. Слабая улыбка скользнула по его губам, глаза заблестели ярче, он выронил факел и развел руки странным жестом: локти прижаты к бокам, предплечья вытянуты, ладони раскрыты и направлены к Семену то ли в попытке обнять его, то ли оттолкнуть. Сенмут долго смотрел на каменную женскую головку, потом сказал: Теплое чувство, которое он испытывал к этому человеку, испарилось; Семен подозревал, что не забота о дочери и не желание предотвратить свару погнали Хо к речным берегам. Скорее, пара коров, пара телят и шкура с почетным званием. Не заберет ли вождь подарки, если Каримба отнимет девочку? Это всего лишь знак человеческой жадности, которую может насытить Нехси, мой казначей. Насытить и утолить, ибо не спорят с гребцами, когда лодка попала в водоворот. Двенадцатый день эпифи выдался на редкость жарким, и он, покинув мастерскую, бродил у храмового бассейна, под стенами святилища. От раскаленных камней веяло жаром, за пилонами с западной стороны высился аккуратный прямоугольник храма Хонсу, а главное строение, Дом Амона, тянулось метров на шестьсот - лес колонн, рассеченный утесами башен и лестниц, будто выросший из опаленной земли. Созерцание этого чуда приводило Семена в восторг; у этих стен он слышал дыхание вечности и чувствовал, как бьется пульс Вселенной. Пунт - территории на Африканском Роге, возможно - прибрежный район Сомали, куда отправлялись экспедиции египтян. Но эти невеселые раздумья не помешали Семену насладиться пиром. Газель, запеченная на вертеле, оказалась великолепной, как и терпкое вино из-под Абуджу, журавли и гуси, пирожные Абет и томные песни арфисток, которых было столько же, сколько пирующих, и это сулило иные радости, кроме газели. К тому же пир оживлялся беседой, чему способствовали и вино, и созерцание арфисток, и тучный болтливый Пианхи, сын Сенусерта, служитель Мут, писец в чезете колесничих и смотритель царского стола. Все эти должности помогали проникновению в разные жизненные сферы, и Пианхи отнюдь не скрывал, что проник так глубоко, как позволяют чуткий слух и острый глаз. Вдобавок он обладал таинственным искусством чревоугодников и сплетников - есть, пить и говорить в одно и то же время. - Еще благодарю тебя за сына, - старый ливиец повернулся к Техенне, и глаза его блеснули. этапы развития древнего египта правители древнего египта древний египет курсовая
