социальное устройство древнего египтаУгрозой придвинулись друг другу, воины за их спинами взревели только камню можно верить, вложив в него свои чувства и страсть, боль бросив безвинными на расправу ублюдкам и злодеям. Молвил спокойным голосом добавкой серебра), алое золото (с добавкой окиси железа) и все придется снять, с рукой договориться, а клинок оставить".
социальное устройство древнего египта
Семен молча кивнул, разглядывая спящих неподалеку спутников. Ночь была прохладной, и большинство из них закутались в плащи, напоминая темных гусениц, разложенных рядом с багровой медузой костра. Длинная гусеница - Техенна, большая и толстая - Ако, поменьше и покороче - юный Пуэмра, совсем маленькая - То-Мери. Сенмута и Мериры среди них не было; брат предпочитал ночевать на корабле, под навесом, а кормчий дремал в обнимку с рулевым веслом - видно, так было ему привычней или казалось, что это вовсе не весло, а стан толстушки Абет с острова Неб. - Боги знают, - произнес Инени, с неодобрением качая головой. Ты можешь отдать приказ, его убьют, и ни один человек в Та-Кем не усомнится, что виноваты колесничие. Семен поравнялся с охотником и, стараясь говорить отчетливо и медленно, спросил: - Так, - согласился Семен. - Ты хочешь сказать, что этот Джехутимесу - не заступник? Слишком юн, к тому же - личность сомнительного происхождения, на чьей голове шатается корона. Спи, юноша, не то проведешь завтрашний день на скамье гребцов! - Инени резко махнул рукой и повернулся к Семену: Что еще сказать о друге моем, Сошедшем с Лестницы Времен? Воистину, он не любил крови и проливал ее лишь тогда, когда бессильно было слово. На того, чьи кони топчут поля Хару и Джахи и устилают их трупами до самых Перевернутых Вод! Но я не хочу говорить о нем; вместо меня скажут камни разоренных городов и плиты с горделивыми надписями, где перечислены тысячи мертвых и взятых в неволю. Друг же мой был милосерд, и если виделись ему пути к прошению, он вступал на них без колебаний и прощал. Мерира усмехнулся: - Мир движется вперед, - скромно заметил Семен. - Пусть разыщут другие входы и ударят в тыл противнику. Когда подойдет Усерхет со стрелками, направь его за мной и передай, чтоб поторапливался. - Если не двинешься дальше статуй богов, ни речь, ни крик туда не долетят. Люди, его вчерашние знакомцы, стояли на коленях на речном берегу и тянули что-то плавное, мелодичное, простирая руки к восходившему светилу. Их было одиннадцать: Сенмут, бритоголовый жрец и девять воинов, включая раненых. Тела погибших в ночной схватке лежали перед ними; все - омытые, в чистых льняных повязках вокруг бедер и пояса, с топориками и иным оружием в окостеневших руках. Но песня живых не походила на заупокойную молитву; скорее то был торжественный гимн, которым приветствуют божество. Он вытянул руку - так, что лезвие кинжала пришлось между спорщиками: Михаил АХМАНОВ - Ты изменился, ваятель, и, как сказал мне твой брат, многое тобой забыто по причине болезней и горестей. В возбуждении он приподнялся, схватил Семена за плечо и, едва шевеля губами, прошептал: - А если не будет и решения? У одного из раненых, мужчины внушительного роста и атлетического сложения, кожа отливала цветом кофе, губы выглядели слишком пухлыми для роме, а нос - более широким и плосковатым. Звали его Ако, и был он маджаем, то есть наемником из Куша, но не из дикой страны Иам, а из мест восточней первого порога. В ночной схватке ему проткнули голень дротиком, но Ако не унывал и активно лечился пивом. Бывали дни, когда Семен не успевал следить за стремительным бегом минут и часов, - работа поглощала его, и, сражаясь с неподатливым гранитом или осторожно шлифуя мягкий известняк, он словно погружался в иное измерение, где не было различий между Та-Кем и Россией, меж каменным молотом и стальным, меж прошлым и будущим.
древний восток египет индия китай
столица древнего египта
архитектура древнего египта фото
