Статуи древнего египта
статуи древнего египтаЦарстве Осириса еще стискивая его бедрами, приникнув влажным крышей, а близкие люди, это отец верно сказал.
Факел и буду махать им, а лучники по этому сигналу хоремджет, если части, не тянет против великого и могучего. Поглядывал на дочь виде их мать Пуэмры и Аснат, его ними росли пальмы, акации и еще какие-то деревья с густой листвой, незнакомые Семену.
статуи древнего египта Губы его шевельнулись, и зазвучали слова - те, какими в этой земле выказывали приязнь и благодарность: Он сделал паузу, глубоко втянув прохладный ночной воздух. Показалось ли ему, или в самом деле кто-то из лежавших у костра пошевелился? - Мерира поскреб впалую щеку, подумал и объяснил: - Ты говоришь, я оставался в полях Иалу больше десятилетия. Кто же теперь правит в благословенной земле Та-Кем? - Сейчас пойдем, Мерира, - отозвался Семен, чувствуя, что беспредельное пространство ярких красок, песчаных холмов и дрожащего над ними воздуха будто зачаровало его. Наконец он вздохнул, вскинул секиру на плечо и пробормотал на русском: Но было непохоже, что Инени забудет встречу с ним. Определенно жрец надеялся, что их отношения будут долгими и плодотворными, а связь - крепкой, точно у двух смоковниц, что выросли рядом и переплелись ветвями и корнями. - В стране Хару и в стране Джахи и даже у Перевернутых Вод имя мое вспоминают с ужасом. Я сделаю то же, что делал там: вырву твою печень и скормлю гиенам! Он произнес то слово, которое, как думалось Семену, означало "брат", затем протянул чистую одежду и помог облачиться в нее. Льняная туника, сандалии, пояс с длинным бронзовым кинжалом, серебряный браслет и ожерелье. Вероятно, все это принадлежало Сенмуту - ткань была тонкой и мягкой, браслет - тяжелым, а пояс украшала пряжка в форме львиной лапы. знает причины всякого дела - целых семь, и ни одной истинной. Так он говорит всем своим ученикам, однако я не видел палки в его руках. Но сейчас Инени прав, и я скажу Мерире, чтоб придержал язык, если хочет получить жену. Я возьму ее в свой дом с охотой, ибо служанки мои молоды, и их болтовня не прибавит ума этой девочке. - Он поглядел на То-Мери и понизил голос: - Кто я такой, чтобы противиться богам? - Вытянув руку, он прикоснулся к каменной щеке царицы. Дань восхищения, жертва и знак благодарности богине от недостойного Сенмута, сына Рамоса. - Я сомневаюсь, ибо никто еще не приходил с полей Иалу, никто не рассказывал, что ждет нас там и чего хотят от нас боги, дабы наши сердца успокоились, и ждали мы без страха того времени, когда сами придем в то место, куда ушли поколения предков. - Ты ловишь мои мысли на лету, - молвил Семен, окутав Меруити покрывалом. Они будут перепуганы, и как только обстрел прекратится, семь наших отрядов войдут в поселок. Наша задача: женщин, детей и стариков не трогать, мужчин сгонять к площади перед Домом Войны. Когда достигнем площади, пантеры окружат пленных, а Стражи Песков развернутся к поселку. Мы не сможем пленить всех - вдруг кто-то из темеху ускользнет и попытается напасть на нас. Странный, однако, народ в Та-Кем, и время странное! Гляди, чтоб лошадей не подманил, до лука не добрался, - предупредил Мерира. А ведь в другой стране сказали бы: гляди, поймает лошадей - ускачет! Но колесница разбита, и роме - воину, семеру, землепашцу - чужда идея оседлать коня. Тут не аравийские просторы, не кочевая вольница, тут во всем - порядок: осел - чтоб ездить и возить поклажу, корова - чтобы тянуть повозку и плуг, а конь годится лишь для колесницы. - Избавь меня от подробностей, дружок, - сказал Семен и, неожиданно для себя самого, взял из рук охотника палку. Сенмут что-то с тревогой выкрикнул, глаза Инени расширились, будто он тоже хотел его остановить, но пальцы Семена уже обхватили рукоять и каменный набалдашник. Он стиснул челюсти, мышцы его напряглись, закаменели на мгновение, потом раздался сухой, похожий на выстрел щелчок. Утренний воздух дарил свежестью, ослепительное светило поднималось в голубовато-стальном безоблачном небе, и лучи его скользили по белым, желтым, оранжевым пескам. Будто врезанные в них, лежали тени утесов, камней и редких деревьев - вставки из черного обсидиана, темнеющие в серебряном и золотом величии пустынных пространств. Эта земля не ведала ни ливней, ни снегов, ни иной непогоды, кроме редких губительных смерчей; ее никогда не оглашали громовые раскаты, не озарял блеск молний, и ветры, гулявшие над ней, были сухими, жаркими, прокаленными пламенем беспощадного солнца. Дождь казался здесь такой же небылицей, как пальма, выросшая в вечной мерзлоте. - Теперь ее голос звучал требовательно, и всякий след колебаний исчез с лица; в его выражении читалось нечто новое - не алчная жажда власти, не самоуверенность и не жестокость, но торжество и сила. - Подобного не достигали даже во времена Снофру и Хуфу! - Есть у Рихмера имение за Южным Оном, а в нем - наложницы, три или четыре, но лишь одной щедротами Хатор даровано дитя. скачать видео древний египет искусство древнего египта пирамиды народ древнего египта
Факел и буду махать им, а лучники по этому сигналу хоремджет, если части, не тянет против великого и могучего. Поглядывал на дочь виде их мать Пуэмры и Аснат, его ними росли пальмы, акации и еще какие-то деревья с густой листвой, незнакомые Семену.
статуи древнего египта Губы его шевельнулись, и зазвучали слова - те, какими в этой земле выказывали приязнь и благодарность: Он сделал паузу, глубоко втянув прохладный ночной воздух. Показалось ли ему, или в самом деле кто-то из лежавших у костра пошевелился? - Мерира поскреб впалую щеку, подумал и объяснил: - Ты говоришь, я оставался в полях Иалу больше десятилетия. Кто же теперь правит в благословенной земле Та-Кем? - Сейчас пойдем, Мерира, - отозвался Семен, чувствуя, что беспредельное пространство ярких красок, песчаных холмов и дрожащего над ними воздуха будто зачаровало его. Наконец он вздохнул, вскинул секиру на плечо и пробормотал на русском: Но было непохоже, что Инени забудет встречу с ним. Определенно жрец надеялся, что их отношения будут долгими и плодотворными, а связь - крепкой, точно у двух смоковниц, что выросли рядом и переплелись ветвями и корнями. - В стране Хару и в стране Джахи и даже у Перевернутых Вод имя мое вспоминают с ужасом. Я сделаю то же, что делал там: вырву твою печень и скормлю гиенам! Он произнес то слово, которое, как думалось Семену, означало "брат", затем протянул чистую одежду и помог облачиться в нее. Льняная туника, сандалии, пояс с длинным бронзовым кинжалом, серебряный браслет и ожерелье. Вероятно, все это принадлежало Сенмуту - ткань была тонкой и мягкой, браслет - тяжелым, а пояс украшала пряжка в форме львиной лапы. знает причины всякого дела - целых семь, и ни одной истинной. Так он говорит всем своим ученикам, однако я не видел палки в его руках. Но сейчас Инени прав, и я скажу Мерире, чтоб придержал язык, если хочет получить жену. Я возьму ее в свой дом с охотой, ибо служанки мои молоды, и их болтовня не прибавит ума этой девочке. - Он поглядел на То-Мери и понизил голос: - Кто я такой, чтобы противиться богам? - Вытянув руку, он прикоснулся к каменной щеке царицы. Дань восхищения, жертва и знак благодарности богине от недостойного Сенмута, сына Рамоса. - Я сомневаюсь, ибо никто еще не приходил с полей Иалу, никто не рассказывал, что ждет нас там и чего хотят от нас боги, дабы наши сердца успокоились, и ждали мы без страха того времени, когда сами придем в то место, куда ушли поколения предков. - Ты ловишь мои мысли на лету, - молвил Семен, окутав Меруити покрывалом. Они будут перепуганы, и как только обстрел прекратится, семь наших отрядов войдут в поселок. Наша задача: женщин, детей и стариков не трогать, мужчин сгонять к площади перед Домом Войны. Когда достигнем площади, пантеры окружат пленных, а Стражи Песков развернутся к поселку. Мы не сможем пленить всех - вдруг кто-то из темеху ускользнет и попытается напасть на нас. Странный, однако, народ в Та-Кем, и время странное! Гляди, чтоб лошадей не подманил, до лука не добрался, - предупредил Мерира. А ведь в другой стране сказали бы: гляди, поймает лошадей - ускачет! Но колесница разбита, и роме - воину, семеру, землепашцу - чужда идея оседлать коня. Тут не аравийские просторы, не кочевая вольница, тут во всем - порядок: осел - чтоб ездить и возить поклажу, корова - чтобы тянуть повозку и плуг, а конь годится лишь для колесницы. - Избавь меня от подробностей, дружок, - сказал Семен и, неожиданно для себя самого, взял из рук охотника палку. Сенмут что-то с тревогой выкрикнул, глаза Инени расширились, будто он тоже хотел его остановить, но пальцы Семена уже обхватили рукоять и каменный набалдашник. Он стиснул челюсти, мышцы его напряглись, закаменели на мгновение, потом раздался сухой, похожий на выстрел щелчок. Утренний воздух дарил свежестью, ослепительное светило поднималось в голубовато-стальном безоблачном небе, и лучи его скользили по белым, желтым, оранжевым пескам. Будто врезанные в них, лежали тени утесов, камней и редких деревьев - вставки из черного обсидиана, темнеющие в серебряном и золотом величии пустынных пространств. Эта земля не ведала ни ливней, ни снегов, ни иной непогоды, кроме редких губительных смерчей; ее никогда не оглашали громовые раскаты, не озарял блеск молний, и ветры, гулявшие над ней, были сухими, жаркими, прокаленными пламенем беспощадного солнца. Дождь казался здесь такой же небылицей, как пальма, выросшая в вечной мерзлоте. - Теперь ее голос звучал требовательно, и всякий след колебаний исчез с лица; в его выражении читалось нечто новое - не алчная жажда власти, не самоуверенность и не жестокость, но торжество и сила. - Подобного не достигали даже во времена Снофру и Хуфу! - Есть у Рихмера имение за Южным Оном, а в нем - наложницы, три или четыре, но лишь одной щедротами Хатор даровано дитя. скачать видео древний египет искусство древнего египта пирамиды народ древнего египта
