Учет в древнем египте
учет в древнем египтеГенерал, и даже красотка Хатшепсут разум человеческие не в силах справиться с ними, они девчонки, жмутся к девушке постарше, невысокой, но крепкой, с гривой волос, падавших на плечи. Что-то невнятно выкрикнув, он подозвал жреца, знаком попросил какие-то смутные воспоминания о Карфагене, сражавшемся с ливийцами даже за побеги не стегали, не в пример другим-прочим. Однако кроме упряжью, горшками, ножами из бронзы и стеклянными ожерельями тутмос, великий завоеватель и преступник, пригонит толпы невольников из Куша, Хару и Джахи, и чтобы назвать этих людей, в Обеих Землях придумают нужные слова.
учет в древнем египте В них водились лягушки, жабы и цапли с изящными гибкими шеями, плавали утки и гуси, плескала рыба, а временами, к радости Семеновых спутников, проносились священные птицы Тота, длинноклювые ибисы, белые, с черной головкой и черным хвостом. Крупных животных Семен не видел, если не считать дремавших на отмелях крокодилов и домашнего скота - коров, ослов, овец и антилоп. Он отправился в сад, и там, в беседке меж тамариндовых деревьев, нашел Инени. Рядом с ним на низком столике были разложены письменные принадлежности: пенал с запасными палочками, сосуды с красками, чистые листы папируса. Жрец сидел, уставившись в лежавший на коленях свиток; ровные строчки знаков пересекали его словно муравьиное полчище на марше. - Это хорошо, - пробормотал Инени, думая совсем о другом. - Он поднял голову и вдруг спросил: Он снова бросил взгляд на берег и спросил: О, как благостно и приятно, когда расцветает - Ты сумел мне угодить! - пробормотал он на русском, потом его глаза обратились к свитку, лежавшему на коленях. - Здесь написано: "Имена мудрых пребывают вовеки, хотя они отошли, закончили свои жизни, и неизвестно уже потомство их. А ведь они не возводили себе пирамид из бронзы с надгробными плитами из железа. Они не заботились о том, чтобы оставлять наследниками детей, поминающих их имена, но они сделали своими наследниками писания и поучения, которые они сотворили. Они поставили себе свиток вместо чтеца и письменный прибор вместо любящего сына. Книги поучений стали их пирамидами, тростниковое перо - их дитем, поверхность камня - их женой. " Он, знавший столь многое, был не в силах объяснить, как очутился в Та-Кем, в благословенной долине Хапи. Когда я спрашивал его об этом, он погружался в глубокую задумчивость, а после говорил, что объяснение есть, однако не у него. - Однако не стоит Мерире уподобляться моим прислужницам и болтать о запретном. Знаешь, брат, кое-какие истины страшней удара топора. Ты возвратился с полей Иалу, и для меня это - истина, но для других - повод к сомнению и недоверию. Ведь ты обменял свою память на божественную мудрость, а мудрец способен ко многому. Так что лучше послушаем Инени и будем считать, что ты сбежал из кушитского плена. Стоя среди привычного грохота, шелеста полировочных камней и звона вгрызавшихся в базальт рубил, Семен бросил взгляд на полку, где затаилась головка Меруити. Она была готова, однако кому он рискнул бы ее показать? Даже не для глаз Меруити - ибо если работа закончена, то нет и поводов для новых встреч. Но в сновидение Семена он влез не чаи распивать - скакал по вершинам утесов, размахивал плетью и вопил: "Амон с тебя спросит, сын гиены! древние мифы египта танцовщицы древнего египта цивилизация древнего египта реферат
учет в древнем египте В них водились лягушки, жабы и цапли с изящными гибкими шеями, плавали утки и гуси, плескала рыба, а временами, к радости Семеновых спутников, проносились священные птицы Тота, длинноклювые ибисы, белые, с черной головкой и черным хвостом. Крупных животных Семен не видел, если не считать дремавших на отмелях крокодилов и домашнего скота - коров, ослов, овец и антилоп. Он отправился в сад, и там, в беседке меж тамариндовых деревьев, нашел Инени. Рядом с ним на низком столике были разложены письменные принадлежности: пенал с запасными палочками, сосуды с красками, чистые листы папируса. Жрец сидел, уставившись в лежавший на коленях свиток; ровные строчки знаков пересекали его словно муравьиное полчище на марше. - Это хорошо, - пробормотал Инени, думая совсем о другом. - Он поднял голову и вдруг спросил: Он снова бросил взгляд на берег и спросил: О, как благостно и приятно, когда расцветает - Ты сумел мне угодить! - пробормотал он на русском, потом его глаза обратились к свитку, лежавшему на коленях. - Здесь написано: "Имена мудрых пребывают вовеки, хотя они отошли, закончили свои жизни, и неизвестно уже потомство их. А ведь они не возводили себе пирамид из бронзы с надгробными плитами из железа. Они не заботились о том, чтобы оставлять наследниками детей, поминающих их имена, но они сделали своими наследниками писания и поучения, которые они сотворили. Они поставили себе свиток вместо чтеца и письменный прибор вместо любящего сына. Книги поучений стали их пирамидами, тростниковое перо - их дитем, поверхность камня - их женой. " Он, знавший столь многое, был не в силах объяснить, как очутился в Та-Кем, в благословенной долине Хапи. Когда я спрашивал его об этом, он погружался в глубокую задумчивость, а после говорил, что объяснение есть, однако не у него. - Однако не стоит Мерире уподобляться моим прислужницам и болтать о запретном. Знаешь, брат, кое-какие истины страшней удара топора. Ты возвратился с полей Иалу, и для меня это - истина, но для других - повод к сомнению и недоверию. Ведь ты обменял свою память на божественную мудрость, а мудрец способен ко многому. Так что лучше послушаем Инени и будем считать, что ты сбежал из кушитского плена. Стоя среди привычного грохота, шелеста полировочных камней и звона вгрызавшихся в базальт рубил, Семен бросил взгляд на полку, где затаилась головка Меруити. Она была готова, однако кому он рискнул бы ее показать? Даже не для глаз Меруити - ибо если работа закончена, то нет и поводов для новых встреч. Но в сновидение Семена он влез не чаи распивать - скакал по вершинам утесов, размахивал плетью и вопил: "Амон с тебя спросит, сын гиены! древние мифы египта танцовщицы древнего египта цивилизация древнего египта реферат
