только для вас

шедевры древнего египта
Сказанном тобой руки к солнечному диску и негромко запел: - Ра уже дерзость, - тихо промолвил брат.
Кроме них, да еще гула пламени был не в силах объяснить, как популярны в империи, где шел интенсивный процесс богоискательства. Боялся Инени некий талант к телепортации пятки его были у третьего порога Нила, носки смотрели в африканскую саванну.
шедевры древнего египта
- пробормотал Семен и добавил на русском: Крики стихли, и Семен, поглядывая на приближавшихся воинов Нехси, приказал: - Инени рассказывал мне о Софре и Рихмере, - отозвался Семен. Правда ли, что ухо Рихмера есть во всех краях Та-Кем и что он слышит каждый шорох? - Он поднял руку, и трое жрецов послушно забормотали слова священной клятвы. Слушайте и повинуйтесь ему, как звукам голоса Амона! - А ты не приближайся, - сказал Семен, - и рук блудливых не тяни. Тянуть не стоит, решил Семен, и снова вскинул руки: - Верные пути - не самые быстрые, - сказал Семен. скажем, об этого Рихмера, который слышит каждый шорох. Царица молода, и жаждет объятий льва, а не лысой обезьяны! Прекратив жевать, Семен поглядел на старого разбойника, соображая, сколько глоток тот перерезал на своем веку и сколько разбил черепов. Тянуло на высшую меру или на три пожизненных, если вспомнить, что расстрел в России отменили. Он пробормотал на русском: "С волками жить, по-волчьи выть. " - рванул зубами сочное мясо с кости, проглотил и с важным видом произнес: За пять минувших лет Семен привык думать об этой земле - да и о других краях Та-Кем - как о своей родной и единственно близкой. Это не было изменой России, ибо еще не существующее умирает в сердце - или, скорее, гаснет, отодвигается в дальние уголки памяти, сменившись чем-то новым, что видят глаза и слышат уши. Конечно, он не забывал о прошлом, о серых питерских туманах, о детстве и матери с отцом, об Академии и солдатской службе, и это были дорогие воспоминания. Но помнилось и другое: жалкие поделки в жалкой мастерской, несбывшиеся надежды, одиночество, предательство и рабство. Об этом он не хотел вспоминать, как сильный и прекрасный лебедь не вспоминает о временах, когда считался гадким утенком. В новой своей ипостаси он чувствовал себя уже привычно и полагал, что судьба - или воля загадочной силы - осыпала его дарами. Брата и друга, почет и власть, дом и работу, и самый драгоценный дар - любовь. пусть не жену, не венчанную супругу, зато - любимую женщину. Хоть я и помню ту девушку, дочь хаке-хесепа Аменти, но глаза мои видели слишком много разливов Реки, смывших суетные желания. Как сказал почтенный Рамери, ваш сон будет крепок после женских сладких объятий, а мне, чтобы уснуть, хватает вина. Жалею лишь о сладких снах, которые боги дарят в юности. Инени погладил бритый череп и, к удивлению Семена, вдруг подмигнул военачальнику: "Догадливый, поганец! С колдуном все мирно обошлось, а вот с нехеси вышла маленькая неприятность. Мой сказать духам слово, и твой стать кучей дерьма! - Твои щеки - как белый камень, в котором рождается золото! Он заревел, как раненый бык, и в боковых проходах, а также где-то позади отозвалось: "Сохмет! " С двух сторон, следом за группами окровавленных колесничих, в зал ворвались копьеносцы Хорати, а за спиной раздался голос Усерхета: "Руби мятежников, пантеры! " - За то, что парень не захотел за мной приглядывать. Вдали уже показалась стена с надвратной башней, когда с нее затрубил сигнальщик и резкие пронзительные звуки понеслись над берегом. Семен приставил ладонь ко лбу, всмотрелся и различил, как из ворот выбегают крохотные фигурки, забрасывают за спину луки с колчанами и строятся в походную колонну. Сперва у него мелькнула мысль, что Нехси решил оказать ему честь - встретить с помпой, под гром барабанов, с салютом и почетным караулом. Однако звук рожка становился все тревожнее, и люди в Семеновой свите заволновались, зашумели, а кое-кто, нарушив чинный порядок шествия, остановился и заорал, тыкая пальцем назад.
право древнего египта реферат
древний египет в картинках
территория древнего египта